Финансы

Ему становится все равно, сожжет ли огонь его посевы или нет. Положение совершенно иное, когда железная дорога не обязана возмещать ущерб. Любой вызванный паровозными искрами пожар и потеря урожая сократят доходы фермера. В силу этого он будет изымать из обработки все участки земли, для которых вероятный ущерб больше, чем чистый доход (подробное объяснение причин см. в разделе III). Значит, переход от ситуации, когда железные дороги не отвечают за ущерб, к такой, когда они отвечают, скорее всего, приведет к тому, что больше земель, примыкающих к железной дороге, войдет в эксплуатацию. И, конечно же, это приведет к тому, что объем посевов, уничтожаемых пожарами от паровозных искр, также возрастет. Вернемся к нашему арифметическому примеру. Предположим, что с изменением правил об ответственности за ущерб произошло удвоение площади посевов, уничтожаемых "железнодорожными" пожарами. При одном поезде в день будет уничтожаться посевов на 120 долл. в год, а при двух поездах в день -- на 240 долл. Мы уже видели, что было бы невыгодно держать второй поезд даже при годовой компенсации за ущерб в 60 долл. При годовом ущербе в 120 долл. убытки от эксплуатации второго поезда будут на 60 долл. больше. Вернемся еще раз к первому поезду. Ценность транспортных услуг этого поезда равна 150 долл. Издержки эксплуатации поезда равны 50 долл. При этом железной дороге придется уплатить в виде компенсации за ущерб 120 долл. Отсюда следует, что эксплуатация никакого поезда не даст прибыли. С цифрами нашего примера мы пришли к следующему: если железная дорога не ответственна за ущерб от пожаров, она будет гонять по два поезда в день; если железная дорога должна возмещать ущерб от пожаров, она прекратит эксплуатацию поездов. Означает ли это, что лучше, чтобы не было вообще железной дороги? Для ответа на этот вопрос нужно рассмотреть, что случится с ценностью совокупного продукта, в случае освобождения железной дороги от возмещения ущерба от пожаров, когда она возобновит эксплуатацию двух поездов в день.